Серость и запустение. Так можно было охарактеризовать то помещение, где оказался морпех. Офис, видимо, какого-то мелкого начальника был уставлен различного рода документами, шкафами с ценными бумагами и прочими незаменимыми атрибутами офисного рабочего. На столе, где лежали груды бумаг, стояли неизменные фотографии с семьёй. Мэтт осмотрел комнату и аккуратно взял одну из фотографий. На карточке была изображена семья из четырех человек - полный мужчина в очках держал на руках двух рыжих сорванцов, а сзади него, обнимая за плечи и положив голову на плечо, стола такая же, как и дети, рыжая женщина с веснушками на носу.
"Мило"
Метт также аккуратно поставил фотографию на стол и немного приоткрыл дверь, ведущую из офиса, чтобы посмотреть, что за ней.
Это был обыкновенный, рабочий этаж, с прямыми, длинными коридорами и бесконечными лабиринтами кабинок по бокам, в которых когда-то трудились такие же бесконечные рабочие. Несмотря на творившееся снаружи - здесь было чисто, казалось, будто просто закончился рабочий день и хомяки разошлись по домам, чтобы на следующее утро снова придти и провести здесь очередной день, аналогичный всем предыдущим.
Весь зал делился между собой тремя коридорами, Метт, положившись на интуицию, пошел прямо, стараясь не всовываться из-за кабинок. Вроде бы, ухоженный (по сравнению с остальным миром) офис давил на голову своей атмосферой. Чувство близкой смерти здесь, казалось, ощущается куда сильнее: гнетущая атмосфера страха смерти смешивалась со звенящей тишиной, внутри которой даже звук собственного дыханья был подобен грому.
Мягко ступая по полу, капрал повернул направо и через время уткнулся в стену - как раз в тот момент, когда из двери на противоположном конце комнаты показались три человека.
"Блять"
Спрятавшись за одной из кабинок, Айсмен стал наблюдать за происходящим. По залу неторопливо рассредоточились три человека, одетых в черную униформу. Их форма казалась, была чернее самой тьмы. Солдаты передвигались словно тени, их оружие поблескивало мертвенным светом, а в шлемах (которые почему-то были сродни мотоциклетным) отражалась окружающая их обстановка. Хорошее снаряжение, дорогое оружие, отсутствие знаков различия и опознавательных знаков. Профи.
Один из бойцов, шаркая берцами по полу, направился в сторону Колберта. Мышцы морпеха задрожали от напряжения и нетерпения, позабыв о боли, но вступать в бой было нельзя. Открыть огонь сейчас и раскрыть позицию - самолично поставить подпись под документом о смерти и сесть в лодку, ведущую прямиком в ад, не забыв, конечно, улыбнуться проводнику.
"Чёрный", как мысленно успел окрестить бойца Метт, зашел в коридор, где прятался морпех, продолжая неспешно идти вдоль него, будто нарочито медленно.
Капрал медленно, стараясь не дышать лишний раз, отошел за кабинку, до боли в пальцах сжимая в руке нож. Шарканье ботинок было все ближе, и когда громкость шагов стала максимальной, появился сам боец, как ни в чем не бывало продолжающий заниматься своим делом - идти вперед. Спокойно выдохнув, Айсмен аккуратно вышел из кабинки, двинувшись следом и готовым выполнить свою работу. Только в голливудских фильмах показывают, как солдаты убивают людей без шума и пыли - зажав рот и аккуратно ткнув ножом в шею или сердце. На самом же деле шанс попасть в сердце так мал, что не стоит и пытаться. А если полоснуть по шее - крику будет, как на стадионе. Поэтому нужно откинуть голову противника назад и резать её, будто режешь овцу, до тех пор, пока голова не окажется у тебя в руках.
Но в этот раз все пошло не по плану. Охренеть, как не по плану. Боец, невесть почему решил развернуться. То ли ему надоело простое хождение вперед, то ли ему подсказала интуиция об опасности, то ли еще хрен знает что. «Черный» развернулся и уставился ничего не выражающим «лицом» шлема на морпеха, который тащился согнувшись. Увидев свое сгорбленное тело в отражении шлема, Мэтт на сотую долю секунды почувствовал себя неловко, а затем бросился в ноги противнику, пока тот не успел сообразить, что к чему.
Не ждавший борьбы солдат завалился на спину, инстинктивно защитив лицо рукой. Морпех упал грудью на выставленное противником колено, отчего ребра взорвались болью, а перед глазами на мгновение погас свет. Завалившись набок, Колберт ранеными пальцами попытался приподнять забрало шлема, чтобы ткнуть ножом. Но рука, оставляя кровавые дорожки, проскользила вверх по стеклу, а противник быстро смекнул, что раненый морпех ему не чета – винтовка в момент оказалась у горла Меттью.
Капрал буквально чувствовал как кислород перестал поступать к легким. Смертельно ледяная сталь автомата сдавила глотку, а сидящий сверху враг не давал и шанса на вдох – на глазах повисла пелена полумрака, изредка плясали разноцветные огоньки. Понимая, что еще чуть-чуть и падет вечная темнота – Мэтт, прохрипев сквозь противогаз, ткнул ножом в область подмышки.
Давление ослабло, а Колберт хрипло вдохнул через фильтры. Правда, всего на секунду, потому, что спустя мгновение получил удар прикладом, похоже, в горло, потому что вдох, остановленный на середине, превратился в кашель. Ладно, хорошо, что не в челюсть. Борясь с баротравмой, болью в ребрах и темнотой перед глазами, морпех, цепляясь за жизнь окровавленными пальцами, пнул "чёрного" ногой в пах. От рези в яйцах, противник упал на колено, прижимая к груди раненую руку и потянувшись здоровой к ножу.
Ситуация из "приемлемой", скатилась в «полную жопу», наполненную отчаянием и страданиями - сзади послышались шаги. Видимо, подкрепление.
Метт сделал кувырок назад и быстро нашел рукоять дробовика, перетянув ружьё к подмышке. Противник тоже не стал терять времени даром, и едва осознав, что шутки кончились - потянулся за пистолетом. Добро пожаловать на Дикий, мать его, Запад. Кто первый нажмет на крючок - того и счастливый билет. Не хватает, разве что, гонимых ветром кустов и колокольни.
Все движения были стремительны - драка не заняла больше тридцати секунд. "Чёрный" в одно движение встал и вытащил пистолет из кобуры. Черная точка ствола, еще темнее, чем униформа бойца, слепым глазом уставилась на Метта. Пороховые всполохи и выстрелы озарили комнату ярким пламенем, отбросив кривые тени на серые стены. Прозвучало два почти синхронных выстрела. Кто же вытянул свой, счастливый билет?
